Для того, чтобы глубже погрузиться в атмосферу предлагаемой диафильмизации, а также лучше понять характеры персонажей, их взаимодействие и сам сюжет, мы с Анной начали писать рассказ на предлагаемую тему. Собственно, вот его начало:От редакции:
Эта история, неизвестная до настоящего времени почитателям творчества Джона Хэмиша Уотсона, была найдена нами при разборе архивов друга, помощника и биографа знаменитого сыщика. Мы хотим подчеркнуть, что Джон Уотсон сдержал данное им обещание, и не стал придавать огласке детали этого загадочного дела. Сейчас же, спустя более чем столетие, мы получили возможность представить эту историю вниманию широкой публики. История печатается с любезного разрешения законных представителей родов Горганов и Левицов.
История, которую мне хотелось бы в этот раз рассказать, без сомнения и преувеличения является одной из самых загадочных и мистических в практике моего знаменитого друга-сыщика. Мои читатели, должно быть, помнят историю дьявольской собаки с девонширских болот, что долгое время считалась проклятием рода Баскервилей. В тот раз все разрешилось благополучно, а природа произошедших событий оказалась вполне земной. В этой же истории нам пришлось столкнуться с силами во истину потусторонними, хотя Холмс и убеждает меня, что ничего сверхъестественного и в этот раз не происходило. Признаться, до сих пор ему не удалось меня в этом убедить. Но, обо всем по-порядку.
читать дальшеВ то солнечное июльское утро я, не имея никаких срочных дел, решил немного прогуляться, навестить моего друга на Бейкер-стрит, и рассказать ему одну загадочную историю, ставшую известной мне накануне. Пройдя на второй этаж, и зайдя в гостиную, я нашел его уже проснувшимся, и разбирающим утреннюю корреспонденцию.
- А, дорогой мой Уотсон! - с улыбкой приветствовал он меня, вставая с дивана, и откладывая в сторону письма, - прошу вас, проходите. Что, вы уже вылечили всех больных в Лондоне? Такими темпами вы скоро останетесь совсем без денег! - В глазах Холмса играли веселые искорки.
- С чего вы взяли, Холмс? - с удивлением посмотрел я на него.
- Ну а скажите мне, дорогой Уотсон, по какой еще причине преуспевающий врач с хорошей практикой вздумает совершать по утрам длительные пешие прогулки до дома своего друга, вместо того, чтобы обходить своих больных, или принимать их у себя?
- А..., - не нашелся с ответом я.
- Уотсон, это же элементарно! - продолжил он, широко улыбаясь и набивая трубку, - вы ведь столько писали о моем методе, что должны были бы давно его освоить! Ну посудите сами: вы заявляетесь ко мне почти в полдень, весь в пыли, с тростью и без саквояжа. Очевидно, вы не с обхода, но шли пешком. Встаете вы по обыкновению своему рано, день сейчас выходной, следовательно, дел в городе у вас особых нет, но количество пыли на ваших ботинках говорит о том, что шли вы долго. Я вижу только одно разумное объяснение - вы решили совершить пешую прогулку по городу, имеющую целью моё скромное жилище. Так ведь, друг мой? - Холмс, рассмеявшись, занял свой любимый угол дивана, и глубоко затянулся из трубки. - Надеюсь, цель вашего визита - только лишь навестить своего старого товарища? - в его голосе слышались нотки сарказма.
Я, смущенный, сел за стол. Проницательность и наблюдательность Холмса, как известно, была основой его метода, и, хотя выводы, которые он делал, выглядели совершенно очевидными, я так до конца и не смог понять - как именно это у него получалось.
- И да, и нет, Холмс, - ответил я, удобно располагаясь за столом. - Я действительно решил сегодняшнем утром вас навестить, но шел я к вам с оказией.
- Вот как? - Улыбнувшись, Холмс выпустил пару колец дыма, и принялся внимательно их изучать. - И что же за оказия заставила вас отказаться сегодня от утреннего приема, и придти ко мне?
- Холмс, что вы знаете о вампирах?
Громовой хохот сотряс стены кабинета и эхом отозвался где-то в каминной трубе.
- Ватсон, друг мой, только не говорите мне, что и вы увлеклись этой несусветной ирландской чушью!
- Холмс, о чем вы? - Я непонимающе посмотрел на него.
- Вы разве не о некоем графе Дракуле хотели со мной поговорить? - Холмс удивленно поднял правую бровь.
- Каком-каком графе? Холмс, вы сейчас о чем?
Он встал с дивана, взял лежащую на журнальном столике газету, перелистал ее, и подал мне, громко хлопнув ладонью по листу.
- Вот, Ватсон, прочтите.
- "Юный сэр Арчибальд Феррингтон был пойман сегодня на последнем этаже башни Биг-Бена одетым в черный плащ и с лицом, вымазанном пеплом. На вопрос полицейского о том, кто он и что тут делает, юноша ответил, что является отпрыском знатного вампирского рода, и собирался в ночной полет за человеческой кровью. Только в участке юноша назвал свои истинные имя и фамилию, после чего был отправлен к своему отцу." Холмс, к чему вы это?
- Читайте двумя заметками ниже.
- "Молодой граф Ричард Крайтон был обнаружен со сломанной ногой под окнами доходного дома на улице Вест-Парк-Стрит. Он был одет во все черное, а лицо было вымазано театральным гримом. Вызванному хозяином дома констеблю он рассказал, что по поручению некоего графа Дракулы должен был выкрасть юную девицу из одной из квартир этого дома на верхнем этаже. Очевидно, не удержавшись на крыше, юноша упал на мостовую, где и был найден хозяином дома."
- Там еще несколько заметок подобного же содержания. И все эти заметки объединяет одно обстоятельство: у всех молодых людей лицо вымазано чем-то белым, а одеты они в что-то черное, обязательно с широкими развивающимися полами. Вы не находите это странным, Уотсон?
- Да, - ответил я задумавшись, - пожалуй, что нахожу. И как вы это объясняете?
- Вот, Уотсон, полюбопытствуйте!
И Холмс протянул мне то, что я менее всего ожидал получить из его рук. Это был новый, буквально только что с печатного станка томик в ярко-желтой обложке, на которой размашисто красными буквами было выведено: "Dracula By Bram Stoker".
- Холмс, - я обеспокоенно встал и подошел к другу, - разрешите вас осмотреть.
- Успокойтесь, Уотсон, я в полном порядке, - ответил он с улыбкой отстраняясь от меня, и возвращаясь на диван. - Вы должны помнить, что я изучаю все, что так или иначе касается полицейских хроник. А как вы, должно быть, заметили, сие произведение каксается их более, чем непосредственно! По этому я был вынужден изменить своей привычке, и пролистать сей, с позволения сказать, опус.
- И каково же ваше мнение?
- Уотсон, будь моя воля, я бы запретил подобного рода произведения к печати, а уже выпущенный тираж отправил бы в топку этого ирландского кочегара! Ведь там нет ни слова правды, но эта ложь, эта..., - он запнулся, подбирая слова, - этот плод больной фантазии и горячечного бреда настолько сильно влияет на молодые, еще не окрепшие умы, что толкает их на подвиги весьма сомнительного характера. Уотсон, вот скажите мне как врач: находящийся в здравом уме человек полезет на Биг-Бен, чтобы затем оттуда спрыгнуть?
- Ну...
- Вот и я думаю, что нет. А они лезут. Бегают по крышам, залезают в дома, пугают людей до полусмерти. И это только в Лондоне! А что творится в Оксфорде и Кэмбридже я даже представить себе боюсь!
- Вот именно об этом, Холмс, я и хотел с вами поговорить.Продолжение следует....